На правах рекламы:

Aviator на деньги — помощь прямо сейчас. Помощь в получении денег, срочно (aviator2023.su)


Глава вторая. Парижские выступления и встречи

Скептическое восприятие цивилизации у Северянина в 1920—1930-е годы усилилось. Именно такие стихи были опубликованы в журнале «Числа» (Париж, 1931. № 5) его молодыми создателями — пять стихотворений из книги «Классические розы»: «Отличной от других», «Моя удочка», «Не более чем сон», «Осенние листья», «У лесника».

Одновременно с публикацией подборки стихов в журнале «Числа» была помещена благожелательная заметка Николая Оцупа «Северянин в Париже» в связи с выступлениями поэта в феврале 1931 года: «Поэзия Северянина освежает и радует короткое время, но, раздражая нашу потребность к стихам, она не может насытить и утолить».

Важнейшим событием для Игоря Северянина стало посещение главного центра русского рассеяния и культурной жизни эмиграции — Парижа. Его здесь многие помнили, к его стихам сохранился живой интерес, и благодаря поддержке удалось провести два поэтических вечера. 12 февраля Северянин выступил в зале Дебюсси со следующей программой:

«1. "Там, у вас на земле" (Ирония).
2. "Уморя и озёр" (Лирика).
3. "Чаемый праздник" (Стихи о России)».

27 февраля состоялось выступление в парижском зале Шопена с программой:

«1. "Классическиерозы" (Новая лирика).
2. "Медальоны" (12 характеристик).
3. "Громокипящий кубок" (Лирика довоенная)».

Сразу же по приезде в Париж, 2 февраля 1931 года, Игорь Северянин и Фелисса Круут навестили Алексея Михайловича Ремизова, одного из ближайших ему людей в Париже. Он получает грамоту «Обезьяньего царства» и несколько книг с автографами. После концерта 12 февраля Северянин во второй раз едет к Ремизовым.

В свою очередь, Северянин предлагает Ремизову принять участие в задуманном русской эмиграцией в Румынии журнале «Золотой петушок». Ремизов согласился, из последующих его писем Северянину явствует, что ни журналов с публикацией, ни обещанного гонорара он так и не дождался. Издательское начинание заглохло, не принеся пользы и Северянину.

Среди дорогих памяти друзей Северянин посещает Ольгу Афанасьевну Глебову-Судейкину, которой посвящены стихотворения «Поэза предвесенних трепетов» (1913) и «Голосистая могилка» (1931).

Летом 1924 года Глебова-Судейкина уехала в Берлин, взяв чемодан своих фарфоровых фигурок. Друзья помогли ей перебраться в Париж, где она поселилась в отеле Претти, а потом в маленькой квартирке под крышей восьмиэтажного дома на площади у ворот Сен-Клу. Весь квартал знал Ольгу Глебову-Судейкину как «la Dame aux oiseaux» — «Даму с птицами».

В ее небольшой комнате с балкончиком, по свидетельству А. Мок-Бикер, насчитывалось от сорока до ста птиц. «Люди больше во мне не нуждаются, — говорила Ольга Афанасьевна, все более одинокая и обедневшая. — Я займусь птицами». Таково было и впечатление Игоря Северянина, посетившего Глебову-Судейкину в 1931 году. Комнату заполняло множество открытых клеток (одна из них огромная), и всюду порхало, чирикало множество птиц всевозможной окраски.

А как могло быть иначе, если именно Олечка Судейкина исполняла роль Соловья в столь любимом и памятном для поэта «Шантеклере»! Возможно, потому в ее тетрадях остался сделанный ею перевод из Поля Верлена — «Соловей» («Как стая птиц, кружась и звеня...»). Что-то в этих стихах сближало ее с символичными образами северянинской книги «Соловей». Но не только. Она переводила те же сонеты Шарля Бодлера из цикла «Сплин и идеал» (сборник «Цветы зла»), которые еще в 1909 году переводил Игорь Северянин — «при помощи maman», как признавался он в письме К.М. Фофанову. Стихотворение «Под Шарля Бодлера. Больная муза» было опубликовано в его брошюре № 25 «За струнной изгородью лиры» (1909):

Бедная муза моя, что сегодня с тобою?
Впадины глаз твоих полны видений ночных,
На лице разливаются тени волною,
Тени безумья и ужаса чувств ледяных.

Ваза зелёная с сумраком розово-бледным,
Страх и любовь в тебя влиты из пасмурных урн...
Деспот-кошмар, распалённый задором победным,
Он не столкнул ли тебя в знаменитый Минтурн?

Я бы хотел, аромат разливая здоровья,
Грудь напоить твою мыслью могучей и властной,
Чтоб твоя кровь протекала струёю согласной, —

Точно античных письмен миллионные звуки,
Где воцарились навек с неизменной любовью
Феб, царь мелодий, и Пан, бог оправданной муки!

Приведем для сравнения текст сонета в переводе Глебовой-Судейкиной по книге Элиан Мок-Бикер «Коломбина десятых годов» (СПб.: Арсис, 1993):

О, Муза, что с тобой? С утра запали очи,
В виденьях сумрачных остановился взгляд,
В лице, как в зеркале, все отраженья ночи,
Молчанья, ужаса, безумья чёрный яд.

Лютен ли розовый, зелёный ли суккуб,
Излив в тебя любовь и страх из тёмной урны.
Где дразнится кошмар, мучителен и груб.
Тебя купали на болотах, близ Минтурны?

Здоровьем я тебя хотел бы наградить,
Из лона твоего мысль крепкую родить,
В кровь христианскую влить крови ток античной,
Где царствуют вдвоём, даруя слог ритмичный,
И Феб, отец стихов и песен вдохновитель,
И сам великий Пан, жнецов и жатв властитель!

(«Больная муза»)

В последние годы она не могла выходить из дома и единственными собеседницами стали для нее птицы. Так провидчески писал о судьбе этой удивительной женщины Игорь Северянин, навестивший Судейкину во время своих парижских выступлений.

О. А. С.

В маленькой комнатке она живёт.
Это продолжается который год.
Так что привыкла почти уже К своей могилке в восьмом этаже.
В миллионном городе совсем одна:
Душа хоть чья-нибудь так нужна!
Ну, вот, завела много певчих птиц, — Былых ослепительней небылиц, —
Серых, жёлтых и синих всех Из далёких стран, из чудесных тех,
Тех людей не бросает судьба в дома,
В которых сойти нипочём с ума...

(«Голосистая могилка». Париж, 1931, 12 февраля)

Спустя 12 лет во время войны бомба разрушила дом, и Ольга Афанасьевна лишилась своей комнаты, едва не ставшей буквально «голосистой могилкой». Лишь несколько спасенных птиц сопутствовали ей в последних странствиях по случайным приютам. У нее развилась чахотка, и 19 января 1945 года Ольга Глебова-Судейкина умерла в больнице.

Copyright © 2000—2024 Алексей Мясников
Публикация материалов со сноской на источник.