Георгий Адамович. Литературные заметки

Игорь Северянин. Медальоны. Сонеты. Белград, 1934

Странная мысль пришла в голову Игорю Северянину: выпустить сборник «портретных» сонетов, сборник, где каждое стихотворение посвящено какому-либо писателю или музыканту и дает его характеристику... Книга называется «Медальоны». В ней — сто сонетов. Получилась своего рода галерея, в которой мелькают черты множества знакомых нам лиц, от Пушкина до Ирины Одоевцевой.

Если бы не заголовок, узнать, о ком идет речь, было бы не всегда легко. Портретист Игорь Северянин капризный и пристрастный, да, кроме того, ему в последнее время стал как будто изменять русский язык, и разобраться в наборе слов, втиснутых в строчки, бывает порой почти невозможно. Надо, во всяком случае, долго вчитываться, чтобы хоть что-нибудь понять. А смысл вовсе не столь глубок и за труд не вознаграждает.

Приведу для примера две заключительные строфы сонета-медальона, посвященные Арцыбашеву:

Людей, им следовать не приглашая,
Живописал художник, чья большая, —
Чета не вашим маленьким, — коря

Вас безукорно, нежно сострадая,
Душа благоуханно-молодая
Умучена законом дикаря.

Очевидно, «большая» во второй строке относится к «душе» в строке пятой. А я все читал «большая коря», и, принимая эту загадочную «корю» за какой-то северянинский неологизм, пытался постичь его значение.

Автор «Медальонов» настроен то восторженно, то насмешливо. Восторги относятся большей частью к славным предкам и предшественникам. Насмешки — к современникам. Лишь к немногим из них Игорь Северянин обращается с комплиментами. По прихотливости поэта в это число включены не только Бунин и Куприн, но и Пантелеймон Романов:

В нем есть от Гамсуна, и нежный весь такой он...

Марина Цветаева — «беспочвенных безбожников божок» и удивляет таким «задорным вздором»,

что в даме — жар и страха дрожь — во франте...

Гиппиус:

Ее лорнет надменно-беспощаден,
Презрительно блестящ ее лорнет...

Андрей Белый:

Он высится не то что обелиском,
А рядовой коломенской верстой.

Пастернак:

Не отношусь к нему совсем никак.
Им восторгаются — плачевный знак.
Состряпанное потною бездарью
Пронзает в мозг Ивана или Марью,
За гения принявших заурядь.

Перелистать книжку все-таки довольно забавно.

Разумеется, поэзии или хотя бы мастерства в ней не много. Правильнее всего отнести «Медальоны» к области курьезов. С этой оговоркой, надо признать, что в сборнике попадаются отдельные меткие словечки и острые, неожиданные определения. Каждая страница вызывает улыбку. К сожалению, только улыбка эта обращена порой на самого автора, вместо его жертвы, и в авторском замысле, так сказать, не была предусмотрена.

В заключение, два «недоуменных» слова: лет двадцать тому назад явился в нашей литературе новый большой поэт... Над ним много смеялись — и по заслугам. Его во многом упрекали — и совершенно справедливо. Но почти никто из признанных тогдашних ценителей искусства не сомневался в исключительном даре пришельца, — ни Брюсов, ни Сологуб, написавший к первой книге Северянина предисловие, ни Гумилев, с какой-то скрыто-восторженной враждебностью за ним следивший, ни даже Блок. Все верили, что Северянину надо «перебродить», все надеялись, что рано или поздно это произойдет, и тогда талант поэта засияет чистым и прекрасным блеском.

Но этого не произошло. Надеяться и ждать теперь уж слишком поздно. «Громокипящий кубок» так и остался лучшей северянинской книгой, обещанием без свершения.

<1934>

Комментарии

Впервые: Последние новости. Париж, 1934. 29 марта.

Адамович Георгий Викторович (1892—1972) — поэт, литературный критик. Учился в Петербургском университете, входил в Цех поэтов. Летом 1923 г. эмигрировал, стал ведущим критиком выходившего в Париже журнала «Звено», а затем — газеты «Последние новости».

Copyright © 2000—2024 Алексей Мясников
Публикация материалов со сноской на источник.